С праздником Великой Победы!
Всем добра и мирного неба!
В моей семье уже вот 9 лет, как не осталось тех, кто прошёл ту войну. Если у вас ещё кто-то остался — передайте им поклон от меня, ладно?
Хочется сегодня вспомнить их всех.
читать дальшеДеда, Бондаренко Василия. Ему было 20 лет, когда началась война. И он учился в лётном училище. Сначала их отправили в пехоту, потому что летать они ещё не умели. Потом было ранение в руку (он показывал шрамы: пуля вошла в тыльную сторону ладони а вышла практически у локтя), госпиталь — а после госпиталя всех курсантов срочно доучивали, и вторую половину войны он уже летал.
Его сестра, Бондаренко Александра, всю войну была санитаркой. Их отец на войну рвался, говорят. Но его не взяли, потому что ещё на первой мировой он потерял ногу в 19 лет.
Мой прадед, Журавлёв Иван, которого я никогда не видел, умер в 43-м. Как только началась война, он сразу пошёл на фронт, хотя у него была бронь, как у главы администрации одного из районов Подмосковья, плюс к этому у него была язва желудка. Воевал, потом попал в окружение. Выбирались из окружения — ветки ели, говорят. А когда выбрался — за ним пришло НКВД. Несколько раз приходили, но потом оставили в покое: не стали трогать человека, вышедшего из окружения в терминальной стадии рака.
Моя бабушка, Антонина Бондаренко (в девичестве Журавлёва) на войне не была, у них с сестрой Лидией была другая война, они работали в милиции. Их мать Наталия Журавлёва не уезжала в тыл и тоже работала. Распродала все драгоценности и вещи, чтобы прокормить семью. От неё остался один золотой кулон, который она не смогла продать, потому что это был подарок на тот момент уже покойного мужа. Бабушке и её сестре было 15 и 16 лет, когда началась война. Говорят, у каждой была первая любовь. Есть фотокарточки, письма... но никто из этих ребят не вернулся.
Муж сестры моей бабушки — Федор Чесноков, командир звена бомбардировочного авиационного полка. На его счету почти 200 боевых вылетов. За год. Когда началась война, ему было 19 лет, и он был уже из тех, кого в авиационной школе доучивали. В 42 году он стал выполнять боевые задания, в 43 получил звезду Героя Советского Союза.
Мать моего отца Марфа Комарова жила на оккупированной территории вместе со своей слепой матерью и пятью сестрами. Мой папа не знал своего отца, но говорят, что тот тоже ушёл на фронт и погиб. А папа родился за 25 дней до Победы. Наверное, почти каждый может рассказать про свою семью. А меня вот парит, что я знаю так мало. Я мало расспрашивал их, а теперь уже и спросить некого. А надо сказать, что мой дед — в отличие от многих — хотел вспоминать войну и был отличным рассказчиком. Просто я был маленький, и половины уже не помню. А потом мы больше говорили об истории, о культуре и революциях, о Карамзине и Тарле, о мировой политике, о хоккее, обо всём. А ещё дед очень красиво пел, из него мог бы получиться оперный певец легко — такая была сила голоса.
Я по ним по всем очень скучаю сейчас. Многое для них могло сложиться иначе.
Хочется всё это не забывать.
С днём Победы!